«Кстати, это неприятное жужжание у тебя в голове — мысли. Насколько мне известно, ты к ним не привык и не знаешь, что с ними делать»

Джо Хилл.

Порой мысли приобретают свойства, схожие с песком, ну может и водой тоже. В попытках их схватить ладонью и как следует рассмотреть, они высыпаются сквозь пальцы. Ты хватаешь их снова и снова, но всё безрезультатно. Им безразличны твои желания, они не любят быть запертыми. Всё, что нужно мыслям это свобода. Лишь, когда они действительно свободны, начинают открываться, показывать различные последствия тех или иных действий.

«Я верю в водопроводчиков больше, чем в вечную жизнь. У водопроводчиков хорошая работа, они поддерживают сток дерьма».

Чарльз Буковски

«Жизненный уклад здесь запрограммирован на тихое загнивание в обществе себе подобных.»

Николай Романов

 А стоит ли нам верить? Верить в то, что я пишу? Верить человеку, Богу, природе или, к примеру, науке? Да не важно чему именно. Вообще во что-нибудь верить стоит ли? Всё, что может принести вера — лишь омерзительное чувство разочарования, которое будет, время от времени, давать о себе знать, покалывая где-то непонятно внутри. Человек — существо корыстное, просто не в состоянии не лгать. Это всегда было заложено в глубинах нашей природы. Лгут все. Без исключений.

«Тьма, как выражение цвета чёрного, есть то произведение, выражающее сущность живописи, как познавая ничто познаём всё.» 

Виктор Сизов

«Никто не понимает, чего стоит тишина, пока не испытает ее на себе.»

Юн Эво

 Помнится, однажды, когда еще солнце казалось непостижимо или, даже, правильнее будет сказать, недостижимо далеко… Когда луна постоянно меняла свои формы, а я, как дурачок, сидел у окна и глядел на нее, пытаясь поймать этот самый момент трансформации. Когда люди не делились на столько разных категорий, а всего на две — хорошие и плохие. Когда я стал понимать, сколько раз ошибался и сколько предстоит еще сделать ошибок… Тогда случилось что-то, сильно изменившее мою теперешнюю жизнь. Тогда я обрек себя на вечные муки, дав клятву тишине, которую уже нарушил. Я обещал молчать, но замок сломался и молния разошлась… Теперь пальцы не могут перестать стучать по упругим клавишам, выводя на мониторе буквы. Эти буквы — то, что поселилось в моей черепной коробке. Наверное, я проклял себя. 

«Разговаривать в уме полезно для здоровья. Это отвлекает от тяжелых мыслей и защищает от язвы желудка.»

Моррис Глейцман

Сегодня нас ожидает очередная порция, крайне сильной ненависти ко всему живому. И пунктуационные ошибки, ага. Я злодей. Я личность. Я никто. Я вселенная. Минуты плавно перетекают в часы, а те, в свою очередь, постепенно, в тянучие дни, полные непонимания и тоски. Очередное депрессивное дерьмо, да. Куда ж без этого, но в другом настроении просто не хочется сюда ничего писать. Извиняйте. Отшельничество от общества, кажется, сводит меня с ума. Не спеша, по-тихоньку, я начинаю разговаривать сам с собой. Вот уж бы никогда не подумал. Довольно забавно. Только я. Медитации, сны, куча карандашей и испорченных листов, отправляющихся на помойку. А, ведь, я о чем-то хотел сюда написать, но уже забыл о чем конкретно, но все же мои пальцы и мысли не останавливаются, рождая слова.

«Вам не нравится этот мир? Придумайте другой, который будет лучше».

Бернар Вербер

 Порой, я презираю себя за невозможность изменить что-либо. Да и смысла особо в этом нет. Ведь очень не многие хотят этих изменений. Всё чаще мне кажется, что всё лишено смысла. Хотя, если подумать, то он и не нужен. Ведь, если хочется в туалет, то вы просто пойдете туда, не думая о смысле этого похода. Так же выходит и со всей жизнью. Смысл жизни в том, что его просто не существует. О, великая тайна раскрыта…

«Мы ведём счёт времени по событиям и переменам внутри нас. Не по годам».

Чарльз Диккенс

 Постоянно в спешке, поглядываю на часы по утрам, стоя на остановке. Благо, возле этой самой остановки есть большой мол с огромными часами, ещё они, кстати, и температуру показывают. Очень полезная штуковина. Особенно по утрам. Я никогда не опаздываю, наоборот, почти всегда прихожу раньше. Так получается. Еду в автобусе и смотрю на часы, смотрю, как стрелка бегает по секундам. В обед еду обратно, домой и всё так же смотрю… Почему я так завишу от времени? Почему не могу выйти не во столько, во сколько нужно, а во столько, во сколько сам захочу? Почему, если я передвину стрелки на часах, время изменится только у меня, а не у всех вокруг? Время меня всегда мучает. Я живу, мечтая о следующем дне, и, когда наступает тот самый, следующий день, я снова жду. Жду чуда… Жду, что завтра будет лучше, чем сегодня. Но никогда этого не случается. Завтра всегда такое же, как и сегодня. Изменений минимум. Иногда погода становится другой или люди встречаются другие на пути. Но суть-то не меняется. Я застрял в одном сплошном сегодня. Иногда хочется умереть, ведь только тогда наступит завтра. Современное общество построено таким образом, что изменится или изменить что-либо просто невозможно, остаётся только умереть. Нас построили в ровные, сплоченные ряды. Расписали нашу жизнь поминутно, и не дай бог, кто-то нарушит расписание. Незамедлительно последует наказание… Но людям нравится жить по таким законам, они не испытывают неудобств, в отличии от некоторых, редких представителей вида, которые еще не до конца ослепли и оглохли. Они всё прекрасно видят и слышат, пытаются бороться с этим, но тщетно. Слишком мало таких, сил недостаточно для координальных действий. Но я не теряю надежды и каждый день верю, что завтра всё-таки, когда-нибудь наступит. Верю искренне и свято. Хоть и презираю веру всеми фибрами души. Я затаюсь и буду тихо сидеть, надеясь, что что-то пойдет не так, а по-другому…

 «Хаос — это порядок, который нужно расшифровать».

Жозе Сарамаго

            Я чувствую ревущее пламя. Оно хочет жрать сырую плоть. Сырую, человеческую плоть. И оно будет пожирать всё, что окажется рядом с её жертвой. Без разбора, заглатывая предметы, одежду, людей, оказавшихся рядом, оружие, которым «отважные» тычут ему в лицо. Они не догадываются, что такое существо победить не под силу никому. Всё это только разозлит Хаос. И он начнет разрывать тела на мелкие кусочки, брызгая кровью. На потолке, стенах, полу. Везде будет кровь и внутренности.

            Огонь дает свет. Свет обжигает, но дарует возможность видеть. Переливаясь, играя с нами. Оно выжидает, планирует следующий ход. Как партия в шахматах. Борьба — игра. Игра — жизнь. Жизнь — борьба. Но со временем кислород кончается и огонь тухнет. Свет медленно гаснет, цепляясь из последних сил, нехотя уступает место чему-то другому… Он безуспешно борется и остается только тьма. Тьма без кислорода. Что это? Смерть, наверное. Да… Она.

            Петля затягивается медленно. Не на шее, на ноге. Пытается тащить дальше в свои владения. Будет ли там спасение, или ложь? Может и то, и другое. В пучине Хаоса нет времени думать о таком. Но Хаос — ничто без порядка. Как и порядок, ничто без Хаоса. Замкнутый круг. Цепь, которую практически невозможно разорвать. Холодная. Тяжелая. Она давит. Петля или цепь… Одно и тоже. Если пытаться разобраться, то всё становится таким. Всё — одно и тоже. Всегда — одно и тоже. Хаос, порядок. Время… Страсть. Огонь. Всё постоянно меняется, эволюционирует, но в итоге всё приходит к изначальной точке.

«У каждого из нас есть свое собственное чудовище, притаившееся в засаде».

Хью Уолпол

Почему, когда я смотрю в своё отражение в воде, то не вижу себя? Почему, когда хочется чувствовать, у меня не возникает эмоций? Я это я? Или, может, Он это я. Он, тот, что по другую сторону отражения. Тот, что пронзительно, с долей презрения смотрит на меня, пытаясь понять, во что превращается его двойник. Кто настоящий? Видит ли Он сны, когда я бодрствую и бодрствует ли он, когда сплю я? 

            Однажды, мне почему-то захотелось знать. Но знание так и не приходило… Как не бился я головой, как не старался встряхнуть мыслишки внутри. Знания не было. И решил я найти Его. В поисках, наверное, даже экспедициях, я проводил всё время, от рассвета до заката, только под утро мог уснуть. Лежа ведь я тоже искал. И лежа, засыпая, почему-то, ищется намного легче и быстрее. Наверное, предвестники сна сопровождали меня. В экспедициях этих, ежедневных, я не уходил далеко от дома… Да я вообще не выходил из комнаты, разве, что, за чашечкой кофе. Ох, кофе… Моя страсть.