«С тех пор как помню себя, — а помню себя с беззаконной зоркостью, — собственный сообщник, который слишком много знает о себе, а потому опасен, а потому…»

Владимир Набоков

Довольно забавно считать себя тем, кем на самом деле не являешься. И настолько убедительно врать всем вокруг, что самому начать верить в свою же чушь. Либо действительно так, либо кто-то давно уже не в своем уме, но боится этого признавать.

Какого же это — разглядывать чистый лист, лежащий на столе, перед лицом, пытаясь унять дрожь в руках. Подносить карандаш и ломать стержень от чрезмерно сильного давления. Безостановочно курить, надеясь, что вот сейчас все получится. Что как-нибудь само, безучастно, выйдет. И какого же это — разочаровываться в том, чего не может быть, но все равно не терять надежды и пытаться. Черт. Мои пальцы, мои мысли, слова… Они перестали меня слушаться. Совершенно вышли из-под контроля — играют и обманывают. Хотя, их можно понять. Правда слишком похожа на вонючее дерьмо. Она может нанести непоправимый ущерб. Лучше держать своего носителя в неведении, постоянно затмевая рассудок. Но как же все-таки обидно с огромной скоростью врезаться лицом в такой жесткий асфальт. Какого же это — просыпаться посреди ночи, в холодном поту, с мыслью о том, что будто что-то неведомое, не имеющее четких очертаний, постоянно ускользает от твоего взора. Ты протягиваешь свою руку в воздух, пытаясь ухватить это нечто. Но оно, словно кусок льда, неожиданно обжигает и рассеивается. Какого это — просидеть остаток ночи и пытаться понять что пошло не так. Ожидать изменений. Не понимать что реально, а что выдуманно. Бояться своего отражения в зеркале. Видеть то, чего быть не может. Это ли признак сумасшествия или усталости? Черт возьми. Какого это — жить не своей жизнью, притворяясь, делая вид, что все замечательно, а в сторонке плеваться от мерзопакостного послевкусия. В последнее время меня стало слишком много… Слишком. Какого это — разочароваться в себе?